Оливия Джоулз, или Пылкое воображение - Страница 61

– Я счастлив, что ты была моей гостьей, Оливия, – сказал он, нежно касаясь ее щеки. – Я сам уезжаю в Судан через несколько дней. Я позвоню тебе в Лондон и подготовлю все к нашей новой встрече – и покажу тебе жизнь бедуинов.

Оливия молча кивнула. Она дала ему неправильный телефонный номер.

– А потом, сакр, ты начнешь лучше понимать меня. И больше не захочешь уезжать, – он посмотрел на нее горящими, безумными глазами. Она подумала, может, Пьер попытается поцеловать ее, но вместо этого он сделал странную вещь. Он взял ее указательный палец, сунул его в рот и жадно втянул – словно это был сосок, а он – оголодавший поросенок.

38

Самолет, следующий рейсом «Роатан – Майами», взлетел, а Оливия все никак не могла поверить, что это на самом деле так и что она наконец вырвалась.

Она словно все это время ждала, когда на нее нападет дикий зверь или разбойник, или на ее голову обрушится ураган невиданной силы, но, по непонятным причинам, ураган прошел мимо, разбойники и звери затаились. Не сказать, чтобы это сильно радовало. Оливия пыталась убедить себя, что все это ее рук дело, что это она, умело прибегнув к тонким психологическим уловкам, вынудила Феррамо даровать ей свободу.

Но одно она знала наверняка: ее предупредили, и это только отсрочка. Она оказалась слишком близко от огня, и пусть скажет спасибо, что только слегка обожглась. Теперь пора лететь домой и больше не высовываться.

Уверенность ее крепла прямо пропорционально расстоянию, отделявшему от Гондураса. «Ловчий сокол, блин, – подумала Оливия, пересаживаясь в Майами на лондонский рейс, до которого оставалось лишь тридцать секунд. – Я избежала лютой смерти благодаря блестяще проведенной психологической манипуляции, и теперь я свободна».

И когда самолет начал снижаться над Сассексом, ей захотелось плакать от счастья. Она посмотрела вниз, увидела под крылом зеленые холмы, болотистую землю, каштановые деревья, коров, церкви, крыши которых поросли лишайником, деревянно-кирпичные домики, отерла набежавшую слезу и сказала себе, что она в безопасности.

Но когда девушка подошла к стойке паспортного контроля и увидела солдат с ружьями, то тут же вспомнила, что безопасных мест теперь не бывает. И по пути в зал для выдачи багажа все толклись у телевизионных экранов. Несколько часов назад возникла угроза террористического акта. Лондонское метро закрыли. Увидев взволнованные лица встречающих Оливия поняла вдруг» что втайне надеется: а вдруг и ее кто-нибудь ждет – чье-то лицо расплывется в улыбка, кто-то кинется ей навстречу, подхватит ее сумку и увезет домой; или, на худой конец, кто-нибудь будет держать табличку с надписью: «ОЛИВИЯ ДЖОУЛЗ» и с названием фирмы, подающей такси.

«Не раскисай, соберись, – скомандовала она сама себе. – Ты же не хочешь, чтобы тебя увезли домой в Уорксоп – ужин варить?» Но на самом деле кое-кто все-таки ждал Оливию Джоулз. На таможенном контроле ее схватили, обыскали, надели наручники и доставили в помещение для допросов, размещавшееся в Четвертом терминале.

Через два часа она все еще была там, на столе перед ней был выложен ее шпионский набор: увеличительное стекло, шпионское кольцо, миниатюрная фотокамера, детектор для определения жучков, ручка с перечным пульверизатором. Ее переносной компьютер унесли на проверку. Оливии казалось, что она уже сотый раз пересказывает одно и то же. «Я журналист, внештатник. Я работаю с журналом «Elan» и еще с «Sundy Times». Я отправилась в Гондурас писать о дайвинге – о том, как приобщиться к этому, потратив минимум денег».

Когда они начали спрашивать ее о Феррамо, она занервничала. Откуда они знают? Неужели в посольстве разболтали? Ну тогда таможенники Ее величества не там ищут.

– Он дал вам номер телефона?

– Да.

– Можно у вас попросить?

– Но это поставит меня под угрозу?

– Нет, вам это ничем не грозит, можете нам поверить. Вы дали ему свой телефонный номер?

– Ну, не совсем. Я изменила пару цифр.

– Этот номер нам тоже понадобится. Тот, что вы ему дали. Вас ведь нет в телефонном справочнике?

– Нет.

– Вот и хорошо. Так почему вы продолжали преследовать его? Из-за любви?

Она начала было излагать им свои теории насчет терроризма, но почувствовала, что зря тратит время. Они не принимали ее всерьез. Это были всего-навсего служащие Управления таможенных пошлин и торговых сборов. Их интересовали наркотики.

– Мне надо поговорить с кем-нибудь из МИ-6, – сказала Оливия. – С кем-нибудь, кто занимается террористами. Мне нужен адвокат.

Наконец дверь открылась, и в помещение, окутанная облачком духов, сияя роскошными волосами и поражая стильной одежкой, влетела довольно высокая дама. Уселась за письменный стол, склонила голову, одной рукой отвела от лица лавину волос и отбросила назад – они заструились по плечам маслянисто-черным потоком.

– Итак, Оливия, вот мы и встретились. Или лучше называть вас Рейчел?

И только секунду спустя Оливия поняла, что где-то встречала эту женщину, а еще через секунду даже вспомнила где.

– Хм-м, – произнесла Оливия. – Интересно, а вас мне как называть?

39

Лондон

– Ну что, будем отвечать на вопросы? – Оливию бесил сам тон Сурайи – так обычно говорят учительницы младших классов. – Только на этот раз мне нужна правда.

Сурайя была все так же чертовски красива, но куда делся характерный американский акцент? В ее речи сквозили интонации девочки из хорошей английской семьи, получившей образование в дорогом частном пансионе.

Оказывается, Сурайя связана с миром шпионажа... «Эта женщина не может быть тайным агентом: ни один мужик не выдаст ей информации, – он-то прежде всего видит в ней Тайную Потаскуху», – усмехнулась было Оливия, но вовремя вспомнила, какими кретинами становятся мужики в присутствии красивой бабы.