Оливия Джоулз, или Пылкое воображение - Страница 10

Они снимались на фоне лайнера и были одеты кричаще и броско – почему-то считается, что именно так надо одеваться в морские круизы. Оливия усмехнулась, увидев в толпе даму с пунцовым от солнца лицом, и при этом губы обведены красной помадой – так что рта, собственно, не видно. На даме был кургузый пиджачок с эполетами и капитанская фуражка; еще при ней был явно стесняющийся своего вида муж, одетый в пастельно-светлые тона. Муж с детской непосредственностью изображал восторг от предстоящего круиза и радостно позировал, покуда таксист щелкал, по их просьбе, спуском камеры.

– Простите, дорогая... – Оливия безошибочно узнала акцент: Северная Англия. Она обернулась на голос. Перед ней была пожилая пара: рыжеволосая дама в элегантном зеленом платье, в руках кремово-белая сумочка, и в тон ей – кремово-белые туфли. Эти туфли напомнили Оливии о каникулах в Борнмуте. Мужчина рядом – лишь немногим выше дамы, широкий в кости, – держал в руках ее пиджак. Было что-то очень трогательное в том, как он это делал: будто гордился выпавшей на его долю честью.

– Вы не снимете нас? На фоне лайнера? – дама протянула Оливии одноразовую камеру.

Оливия улыбнулась:

– Откуда вы?

– Из Лидса, дорогая. Живем неподалеку от Лидса.

– Я из Уорксопа, – кивнула Оливия, беря камеру в руки.

– Бывает, – мужчина слегка усмехнулся. – Вы не запыхались? Всю дорогу бежали? Может, отдышитесь сперва?

– Нет, не надо, – махнула рукой Оливия. – Поближе, поближе... – пробормотала она, глядя в видоискатель. – Стойте-ка. Лучше я отойду назад, тогда все поместится.

– Да что там! Ну не весь корабль виден, и что? Мы что, не знаем, что это за корабль... Правда, Эдвард? – Оливию позабавило это странное сочетание: элегантный облик дамы и неистребимый йоркширский акцент.

Глядя в видоискатель на сияющую улыбками пару, Оливия нажала на спуск. На мгновение ей показалось, что все беды и неурядицы ее жизни отступили – каким-то чудом сна оказалась в мире, где бабушка и дедушка заботятся о тебе, где тебя ждут сласти и куклы. Оливия вдруг почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

– Ну вот. На память о Майами, – она изо всех сил пыталась казаться веселой, протягивая фотоаппарат старикам.

Дама в ответ хихикнула:

– Вы совсем запыхались. У меня есть мятные леденцы. Хотите? – она принялась рыться в сумочке.

– Что Вы делаете так далеко от Уорксопа? – поинтересовался ее супруг.

– Я журналистка. Пытаюсь убедить мой журнал заказать мне материал об «ОкеанОтеле»...

– А-а-а. Понятно. Вы журналистка. «ОкеанОтель» – это здорово.

– Мы можем многое о нем рассказать. Этот корабль...

– А вы здесь живете? – перешла к делу Оливия.

– Да! – в голосе мужчины звучала гордость.

– Мы, правда, временные постояльцы, – поправила дама своего спутника.

– Вон, видите нашу каюту. Прямо над нами, посередине – видите? Там, где розовое полотенце, – показал мужчина.

– Просто замечательно! Замечательный балкон! А меня зовут Оливия.

– Очень приятно, – Элси, а это – Эдвард. У нас медовый месяц.

– Медовый месяц? А когда вы впервые встретились? – тепло улыбнулась Оливия.

– Пятьдесят лет назад, – в голосе Эдварда звучала гордость. – Она отказалась выходить за меня замуж, когда ей было восемнадцать!

– Ну. И ты принялся ухаживать за другой! Чего бы ты от меня хотел?

– Я это сделал только потому, что ты мне отказала!

Оливия любила слушать чужие истории. В каждом человеке, только копни чуть-чуть, – обнаружится столько странного и удивительного...

– Вас подбросить? – спросил Эдвард. – А то мы берем такси до Южного Берега...

– Спасибо! Здорово! Я, по правде говоря, опаздываю! – обрадовалась Оливия.

– Вы расскажете вашу историю? – поинтересовалась Оливия, едва такси выскочило на автостраду.

– Да, хотя, что тут рассказывать... – улыбнулась Элси. – Просто... Я думала, что он меня не любит, а он думал, это я его не люблю... Мы пятьдесят лет жили в одном городе, и ни разу друг другу не сказали... А потом... Потом умер мой муж, и Вера, жена Эдварда, она тоже умерла, и вот...

– И вот – мы вместе. Две недели назад поженились. Мы зря потеряли столько времени, что теперь успеть бы наверстать...

– Н-да. Грустно... – кивнула Оливия. – В смысле – все это потерянное время...

– Угу, – согласился Эдвард.

– Нет, лапуш, – Элси развернулась к мужу. – Нет. Не надо ни о чем сожалеть. Разве могло быть по-другому? Все вышло так, как вышло.

– Не понял?

– Ну ты же знаешь: причина и следствие. Каждый раз, когда что-то с нами случается, это случается потому, что в мире происходит масса других событий. Когда ты принимаешь решение, оно только такое и не может быть другим, просто потому, что это téi, какой ты есть, и все, что происходило с тобой в прошлом, заставило тебя поступить именно так, а не иначе. И поэтому никогда не надо ни о чем сожалеть!

Оливия внимательно посмотрела на Элси и задумчиво кивнула:

– Знаете... Пожалуй, я включу это в список моих жизненных правил... – в этот момент, будь он неладен, у нее зазвонил мобильник.

– Говорите, говорите, милочка, не обращайте на нас внимания, – улыбнулась Элси.

Оливии звонил ответственный редактор из «Elan», пролаявший (иначе это не назовешь), что они берут статью про «ОкеанОтель», так что она может задержаться еще на два дня.

– Только чтобы никаких белых туфелек и голубых волн! – Оливию передернуло. Оставалось надеяться, что ее новые друзья этого не слышат. – Нас интересуют модные персонажи, а не модные прибамбасы. Ясно?

Сказав «до свидания», Оливия со вздохом нажала «отбой». Она не успела убрать телефон, как тот зазвонил снова.